Утончённо-девичий секс, естественно, происходит с этими самыми <утончёнными девушками>. В дальнейшем - УД.
Томная сучка прикрывает глаза и медленно раздвигает ноги. Она позволяет себя любить! Самец, по её глубокому убеждению, должен пребывать на вершинах блаженства и в приступах благодарности:
Но не всё так просто. Чтобы свершилось чудо, и УД снизошла к акту любви, необходимо это заслужить. Для этого надо потратить энную сумму твёрдо конвертируемой валюты (или её эквивалента). И всё это совсем не просто. С первого похода в дорогой ресторан, клуб, кафе, бар или ночной клуб, УД никогда не поверит, что стремление обладать ею, действительно уже заслуживает постельных телодвижений. Особое значение в первый совместный поход <покушать и себя показать, других посмотреть>, имеет колонка цен в меню. Не имеет значение, что кушать, главное - сколько это стоит! В термине <карта вин> УД изрядно поднаторела, штудируя <Космополитен>, но она ведь намного выше засорения памяти изысканными названиями на иностранных языках, да ещё с цифрами годов выпуска. Тут снова выручает усвоенное на уроках математики в начальной школе цифровое понятие <больше-меньше>. Но самец, исходящий слюной и сперматоксикозом, уже пребывает в либидинном восторге от алого пятна лака, скользящего на изысканном пальце, по строчкам прейскуранта...
Пользоваться ножом с вилкой УД научили с детства. Она настоящая ИНТЕЛЛИГЕНТКА! Внимательно следит, чтобы потенциальный партнёр, не дай Бог, не опозорил её в этом отношении перед "обществом". Если и этот барьер преодолён, то можно позволить поцеловать себе руку на пороге подъезда. Больших вольностей УД ни за что не позволит - самец должен не просто схватить крючок, он обязан сожрать его без закуски, а сладкую боль внизу живота лелеять, как залог будущего счастья.
Ну какая может быть любовь без романтики? Особенно романтичны для УД "мелкие" подарки, наполненные бриллиантово-золотым составляющим. Эти подарки ни к чему не обязывают, в чём УД не надо даже пытаться переубедить. Эти подарки - дань её красоте и уму. От них очень зависит, когда произойдёт уже непосредственно первый любовный акт.


Не надо думать, что УД малосексуальны. Отнюдь! Их девичьи грёзы весьма романтичны и наполнены сумасшедшими оргазмами. На фоне <Роллс-Ройса> и сиреневого заката, когда последние лучи солнца растворяются в бриллиантовых россыпях на циферблате <Роллекса>, влюблённые губы тянутся друг к другу, нежные пальцы сминают платье от Диора, а пиджак от Сержио Точини небрежно падает на изумрудную траву маленького парка в Баден Бадене:
И вот наступает время того решающего свидание, когда УД ДАСТ! Она готовится к этому событию. Она нервничает и часами не может выбрать платье, сомневается в компетентности мастера ультрамодного салона красоты, в котором она выстрадала всё утро, а вечерний макияж сводит с ума её отражение в зеркале. Но вот последний выдох сомнений, и Его рука уверенно ведёт Её в обитель искусства. Театр! Премьера! Гаснет свет, поднимется занавес. Скучные люди в кричащем гриме, искусственными голосами вещают с подмостков. Шелестят веера богемных дам, в тёмном зале раздаются сдержанные покашливания пытающихся не уснуть кавалеров. УД сидит на самом краешке кресла, всем телом и душой, стремясь преодолеть это крошечное расстояние между первым рядом партера и сценой. Мучительно раздражают, впивающиеся в промежность, трусики-стринги. Аромат дорогого парфюма соседа справа перемешивается с запахом животного пота, липкими волнами сползающими в зал из-под света рампы. УД страстно прикусывает и чуть выпячивает нижнюю губу, широко распахивает глаза, пытаясь вспомнить название модной книги какого-то японского кретина-писателишки, о котором она собиралась поговорить с избранным самцом прямо у ложа. Это будет их последний барьер!
Дорогой отель манит огнями не только ночных бабочек. Где-то там наверху, прохладные шёлковые простыни, непременного траурного цвета, ждут сладкую парочку. А в полуподвале ультрамодного ресторана ещё не допит бокал <Вдовы Клико> (какая редкостная сухая дрянь!):
Но ночь окутывает всё своей чёрной тайной, а стрелки часов неумолимо приближаются к точке развязки. Робкие силуэты зажженных свеч освещают две слившиеся в поцелуе фигуры. Струится на пол ткань:
Ей нравится, как Его голова теряется между Её ног. Она успевает подумать о тарифах его парикмахера, когда Его язык задевает самую тонкую Её струну. Она представляет, что сейчас испытывает Он. И тут же волна наслаждения переносит её... в маленькую ювелирную мастерскую в центре города, где надо будет выбрать подарок себе любимой за столь щедрый дар Ему! Наслаждение длится вечно, но никак не может достичь пика. УД начинает выпадать из ритма его движений, так как именно сейчас у неё появляются сомнения, а достоин ли Он СВАДЬБЫ?! Она не догадывается, что его немеющую челюсть уже сводит от однообразных движений. Его рука, теребящая самого себя за, на глазах увядающий Орган, - это дань привычке, а не позыв страсти:
Он перебарывает своё секундное желание послать всё к такой-то матери, и грубо заканчивает начатое, вновь возбуждаясь до предела от своей животной вспышки ярости. Её оргазм непритворный. Она бьётся в сладких конвульсиях, сжимая его волосы в маленьком кулачке, заставляя его задыхаться и глотать её обильный сок. Мучительно хочется курить. Но он ненасытен. Сейчас бы заснуть, свернувшись калачиком,
мечтая о свадебном платье, которое непременно надо купить в Париже. А он! Ох уж эти самцы, погрязшие в своих основных инстинктах! Его тело врывается в её влажное лоно, но: Удовольствие, конечно, есть. Однако, как было бы сейчас приятно оказаться в клубе, где должны сидеть её лучшие подружки. Как бы они смотрели на неё, на него, на небрежно брошенную официанту золотую кредитку. А он несытен. Капли пота стекают с его лица и падают на её шею. Почти противно! Но тешит мысль о свадебном путешествии в Европу. Он кончил. Слава богу! А то стонать и одновременно думать о свадебных подарках - раздражает. Теперь можно покурить и:
Всё-таки в ночной клуб. Пусть скрипят от зависти подруги - такие же УД!