Если это и казалось забавным, то разве что в самом начале, когда весь эротизм и сексуальность этих отношений сводились к смайлам и нежным словечкам, небрежно отвечающим на неоднозначные намеки.
Что такое невинность?
Уайльд, воспевавший невинность в красоте и эстетике, наверное сказал бы, что она пылает чистотой детского взгляда, молодостью, незамутненной обыденностью души… Де Сад невинностью назвал бы открытость и искренность намерений, некое противопоставление невежественному ханжеству, умение слышать свои самые заветные и тонкие желания и смелость идти за ними… Сапковский восхищался чистотой благородной крови, врожденной силой духа и тела, взращенной в традициях королей и не растленной в кабаках и будуарах… Он описал невинность целых родов, прошедших войны, мор и страх, но сохранивших свою чистоту и изящество.
Сотни талантливых классиков разных жанров искали ее – невинность и первозданную чистоту. Воспевали и боготворили ее, оплакивали…
Ее отождествляли с нетронутой природой, нетоптаной травой, цветком едва распустившейся сакуры, хрупким крылышком бабочки… Ей дарили доверие таинственных единорогов, все высоты бездонного неба, величайшие ведовства вселенной… Грубияны вкатали невинность в асфальт зажатости, сексуальной неопытности, страхов... И тоже в чем-то правы.

Когда наступает момент потери невинности? Нельзя ведь согласиться с тем, что это неуловимый миг, что его невозможно заметить.
Вечер. Ты закрываешь форточку и надеваешь что-то потеплее – сентябрь холодит. Засмотрелась в окно – а под подъездом парочка подростков, совсем юных еще, НЕВИННЫХ, смотрят друг другу в глаза и не соприкасаются даже ладонями. И думаешь: «Ну поцелуй же ее, дурак!». Неси топор и делай зарубку над дверью. И черным маркером у входа напиши «невинности здесь нет».
Ты приходишь домой с работы и смываешь тушь, если узнаешь, что к тебе уже сегодня никто не придет. Надеваешь старый потрепанный халат и садишься за маникюр.
- Алло! Привет! Как что делаю? Жду твоего звонка, конечно. Угумсь, заходи за мной через 20 мин.
И бежишь в ванную. Мыло, бритва, косметика.
Забудь тропинки к единорогам и на подоконнике оставь табличку «эльфам входить запрещено».
Ты нарочно задеваешь ягодицами сзади стоящего паренька и думаешь, как твои подруги среагировали бы на такого твоего бойфренда. Обмозговав эту идею, приходишь к выводу, что нынешний пока лучше. Смени плюшевого медвежонка под подушкой на презервативы. И напиши на стене «Я не убивала Джона Кеннеди, но где-то рядом».
Собираясь на свидание, надеваешь юбку не слишком короткую, и макияж стараешься нанести так, чтобы утром он еще был аккуратным. Перед выходом отправляешь СМС с только что включенного телефона: «Я по тебе безумно скучаю. Хочу тебя. Как жаль, не смогла тебе дозвониться. Нежно целую тебя всего. Надеюсь, завтра ты будешь доступнее». Выключаешь мобильный. Выкладываешь из сумочки презервативы. Выходишь из подъезда.
- Приветик! Надеюсь, мы не долго, я не взяла ничего теплого из одежды.
Утром возвращаешься домой, включаешь мобильный, получаешь сотню отчаянных смс, смываешь под душем сперму с шеи, ягодиц, плеч. Отправляешь смс в ответ. «Я с ума без тебя схожу. Всю ночь не могла уснуть, а твой мобильный все не отвечал. Я в отчаянии». Пиши на двери квартиры: «Я вас всех ненавижу. Одна из вас».
Но где же сам миг, когда улетает первозданная чистота, заполняя в ответ всю душу цинизмом, распутством и враньем? Полагаю, невинность начинает умирать в момент, когда ты делаешь то, что сам осуждал. А когда приходит сожаление – невинности не остается ни грамма. Таков цикл смерти непорочности – от поступка до раскаяния.
И вот, когда последний единорог забывает дорогу к твоей комнате, последний эльф покинул твою спальню, и глаза стали носителем туши а не зеркалом души. Да ты и сама забыла, как тебе жилось в твоем невинном теле с еще неопороченной душой… Когда молодость и чистые мечты не покинули тебя, но все иллюзии давно разбиты, вдруг рождается немыслимая жажда чего-то несуществующего. Ты смотришь в глаза своему отражению и очертания твоего лица смываются слезами, извиваясь в судорогах плача, ты тихо скулишь боль своему одиночеству, прокусывая до крови губу, лежишь на полу у зеркала, словно втоптанный в грязь окурок, тело извивается в истерике. Ну почему ты не умерла в 16?
Тебе хватит 10 минут еще поплакать. Тебе хватит 15 минут снять размазанный макияж и нанести новый. Перезвонишь и скажешь, что задерживаешься немного, пусть не ждет на перекрестке, придешь сама.
Ты расцарапаешь ему всю спину. Чтоб не будить соседей криком экстаза, прокусишь вновь губу, десятки оргазмов будут пытаться заглушить отчаяние, внезапно одолевшее тебя. Отдав любовнику все тело, попытаешься и душу на оргазм сменить. Сквозь ваши стоны, звуки тел, сквозь крик экстаза, ты все же будешь слышать вой своей души. Кто-то забился в угол твоего сердца и отчаянно… нет, уже не плачет - воет.
Ты сделаешь все так, как он хотел. Любой каприз, любая похоть. Сыграешь гурию его мечты. А в 5 утра закроешься в ванной и там дождешься утреннего будильника. Уйдешь быстро, не забыв свою зубную щетку. Влетишь в свою квартиру, под холодную струю душа – прямо в одежде, с головой в ванну под воду пока не начнешь задыхаться… пока не затихнет вой. Одежду тряпкой на пол. Медведя плюшевого сбросишь вон с окна. Заберешься под одеяло и там проспишь 3 дня.
Включишь мобильный, сотню смс удалишь, не читая, отправишь ответную одну «тебя не было слишком долго.», выключишь. Тебе кажется, ты никогда не сможешь любить. Даже не представляешь себе, что такое любовь, но то, что ты ее не достойна – закрепится накрепко в твоей душе.
Ты повзрослела.



В автобусе солнечным зайчиком тепло ласкает твое тело чей-то нежный взгляд. Открываешь глаза – девчушка лет 16 невозмутимо смотрит прямо в душу и улыбается. Тебе покажется, что ты спала, не открывая глаз несколько недель подряд. А сейчас ты едешь на работу, и этот ангел разбудил тебя слишком назойливым взглядом. Смотришь в окно – а там утро. Пестрые машины снуют туда-сюда, какие-то люди спешат прийти куда-то. Автобус тоже полон кого-то. И все так здорово…
Хорошо что проснулась.
- Ты не проспала свою остановку?- спросила девчушка все так же улыбаясь.
- Не знаю. Мне на Полупанова. Не проезжали еще?
- Да не! До Полупанова еще далеко. Мама не учила не спать в автобусах? – как это чудо улыбается глазами? Я не умею.
- Тяжелая ночь, - попыталась оправдаться я и очень смутила девчушку. – Как тебя звать?
- Алина. А тебя?
- Данка меня звать. По крайней мере, последнее время именно так называли. Идем вечером погуляем?
- Давай. А где?
- Вот, запиши мой мобильный – на случай если что-то сорвется. Я тебя буду ждать возле метро ровно в семь. Идет?
- Оки. Только не долго. Мама волноваться будет.







Она вышла на пару остановок раньше. За проведенные вместе 10 минут я успела узнать, что она «эмогерл», что недавно закончила десятый класс и намерена учиться в одиннадцатом. А что делать дальше пока не знает. А еще… еще что у нее огоньки в глазах родом из сказки, о которой я уже ничего не помню. И что личико у нее на самом деле совершенно детское, хоть это очень сложно увидеть сквозь маску эмо.
- Вить, я влюбилась, - признаюсь лучшему другу в аське.
- В меня?
- Да что ты… в девочку. Прикинь.
- Это тебе просто хочется секса. Найди себе мужика.
- При чем здесь секс. Я встретила ангела. Ей всего 15. Она совсем невинная.
- Не трожь девочку, Данка. Найди себе нормального мужика.
А день выдался странный. Такое чувство, словно этих людей, с которыми я работаю уже полгода, я не видела давно. И будто здорово, что мы, наконец, встретились. Эти люди никогда не были мне симпатичны. Да и с чего бы это? Правда, как ото сна…
В обеденный перерыв вышла в парк. За мной пытался увязаться парень из соседнего кабинета, но я сказала, что у меня очень важный разговор с мороженым и мне нужно побыть с ним наедине.
Присела на скамейку. Мимо меня прошла компания ярко одетых молодых людей, и я тут же вспомнила Алинку. Мне жутко захотелось подарить ей 15 роз. Или ящик мороженого. Или огромного плюшевого медведя. Что-нибудь такого глупого, нелепого и такого романтичного, чего не дарили мне. Никогда и никто. Захотелось, чтобы она радостно подпрыгнула, захлопала ладошками, чтобы в глазках ее огоньки загорелись еще сильнее, чтобы она бросилась мне на шею, радостно смеясь.
Мне захотелось ее целовать. Касаться ее хрупкого тела, скользить ладонями по нетронутой еще коже ее маленькой груди… мне хотелось слышать ее сладострастные стоны первобытного удовольствия, чувствовать в своих ладонях ее бьющиеся в экстазе ягодицы… целовать ее скулы, гладить ее волосы, когда она усыпает, устав от оргазма…
Вечером я волновалась как перед первым свиданием. Уже успела совсем забыть, каково это – так волноваться. Мне даже показалось это забавным – чтоб я так трепетала перед девчонкой, едва знакомой, едва прохожей… да и вообще все эти мои стремления, желания, порывы, по меньшей мере, позабавили и насмешили.


Каждый имеет свои представления о допустимой мере распущенности. И почти наверняка эта "допустимая мера" совпадает с восприятием собственной развращенности. Индийская мудрость гласит, что все, доставляющее удовольствие обоим партнерам, не порочно. Жаль, индусы умолчали о возрасте двоих.
Набоков, впрочем, тонко описал разрушения иллюзий о возрастном цензе, в том числе о возрасте порока: малолетняя Лолита у него была куда порочнее того, кто жаждал совратить ее, и ею же был обольщен. Хотя, его герои сами себе приписывали развратность противоположную реальной.
Мазох смело указал на порочность желания своего героя быть битым и униженным… Венера же, отдавшая возлюбленного на содомию своему любовнику, повергшая его в тягчайшее унижение, боготворилась классиком эротического жанра.
Знаменитейший некрофил Виткоп не видел греха в совокуплении с мертвецами, основываясь также лишь на внутреннем ощущении нормы.
Ты сравниваешь себя с собственными стереотипами и даешь оценку своей распущенности. Всегда есть кто-то развратнее тебя, и он, конечно же, "перегибает палку". Всегда есть тот, кто чище и невинней, но это лишь "от неопытности".
Конечно, есть и общепринятые стандарты. Но и им мы умудряемся давать оценку, основываясь на своем представлении.
Ты - совершенство. И если твоей маленькой Алинке всего 15 - что ж, ты не оставишь другим права судить тебя за желания и скрытую страсть. Если ты еще не целовала ее - это твоя благодетель, не дающая обещаний на завтра.

И все же, ты куда порочнее ее - маленького ангела, с телом, не знавшим ласк мужчин, и с душой, исполненной томленья.

Диалог с другом:
- Дан, ну зачем тебе она?
- Она прекрасна.
- А не лучше ли найти прекрасного мужчину?
- Глупости. Вань, у меня есть прекрасный мужчина. И не один. Это все не то.
- Так в чем прикол?
- Она - моя утраченная невинность. В ней есть то, чего во мне нет уже. И не будет. А знаешь, как хочется…

Ну и пусть, с виду тебе дают на 5 лет меньше паспортного возраста. Да, в магазине тебе без документов не продают алкоголь. А почему так приятно слышать в постели "малыш"? А почему ты иногда завязываешь 2 косы и одеваешься как малолетка? А ведь в этом чувствуешь себя куда чище чем в деловом костюме и на каблуках.
Давно прошло то время, когда ты удивлялась липким взглядам мужчин и оторопевала от назойливых попыток познакомиться с тобой на улице. Вроде, уже привыкла к однозначности намерений хищных мужчин, окруживших тебя плотным кольцом. Но стоит старому другу, из того самого детского, прошлого-непошлого, давнего-не забытого, коснуться твоей груди… Нейронной бомбой разлетишься на осколки боли. Ты убегаешь из его квартиры как можно дальше и быстрее. Ненавидишь все свои привычки. Все тело в судорогах отвращения спешит забыть предательство.

Но вот начинается гроза. Очень жаркая, пламенная и страстная. Забегаешь в дом оставить обувь, и, босиком, в той самой короткой юбке, в тонкой майке - ну в чем и была - просто выбегаешь на улицу - ночную и уже мокрую.
А разве небо пола не имеет? Не смейте его усреднять!
Бежишь или летишь? Плывешь! Кричишь! Ветер подхватывает твое тело, и ты сливаешься с ним в своей мокрой страсти. Буря несет тебя все дальше от мыслей, иллюзий, которые лишь миг назад были твоей сегодняшней реальностью. И небо осыпает тебя своими поцелуями. Все тело горит от этой беспощадной страсти… И ноги, устав бежать, роняют тебя среди дороги. В лужу? Весь мир уже стал одной лужей. В воздухе воды не меньше, чем на асфальте. Ты - оголенный нерв. А дождь назойливо ласкает твое тело неуемными каплями, стонет в экстазе громом… Гроза ложится на спину взмокшей грудью, и влажными пальцами щекочут поцелуи любовника-дождя. Зрачок устал меняться от нескончаемых молний и замер в виде черной линзы на весь глаз. Едины дух и тело, ты и дождь. И все стихии слились в той самой точке, где пересеклись 2 бытия - твое и грозовое.
А потом приходит усталость. В слезах и поцелуях неба ты возвращаешься домой дрожащим телом, а утром просыпаешься разбитой, сухой, но все еще в слезах.
- Ты плакала? - услышишь теплый голос.
- Нет-нет, ну что ты, я не умею плакать, это все подушка!- зальешь своим небесным хохотом квартиру.
- Где ты вчера летала полночи? Я волновался.
- Ну, был же дождь, я просто вышла погулять.

Позже это покажется незначительным, ты сама себе не поверишь, ощутив трепет того вечера, когда Алина заскочила в гости, и к нам почти незаметно присоединилась Ленка - вообще не было особых планов с кем-то знакомить этого маленького ангела, но... Ей срочно понадобилась книга, и она была намерена заехать за ней прямо сейчас. Пока Лена добиралась, разразился дождь.

- Ну, красавицы, я тут у вас застряла, зато у меня есть коробка конфет, мобильный телефон и пачка презервативов. Чем займемся? - Лена чувствовала своим долгом поднять сексуальную тему в компании больше двух людей. Это что-то вроде ее правила. Она такая была всегда. Только ее грудь выросла к хорошему третьему размеру, секс стал побочной темой всех разговоров. Впрочем, она не была шлюхой никогда. Она просто так шутила.
- Давайте понад.уваем презервативы, съедим конфеты и поломаем твой мобильный, - улыбнулась Алинка.
- Нет, давайте съедим презервативы, поломаем конфеты и будем дуть в мобильный пока не закончится гроза - как всегда не к месту пробормотала я.

Как мы начали играть в эту чертову игру? Один только бог ведает. Ну, может, и Фрейд - этот обо всем знает, конечно. Вспомнить, с чего это все завязалось уже невозможно, но, скорее всего, именно Ленка завела эту тему, так как Фрейда в этой комнате не было, а остальные если и думали об этом, то тише.
И дело конечно не в игре. Многие подростки, оставаясь без присмотра осуждающего ока, тут же начинают исследовать фантазии своих сверстников - бог психоанализа запросто объяснил бы, в чем дело. Но все игроки, кроме Алинки, из пубертатного возраста уже выкарабкались, и им стоило вести себя несколько ... Ну не так, наверное... Это все отдавало тянучим флиртом, где всем надо одного и того же, но никто не должен об этом знать...

Откровенные вопросы на листочках, откровенные ответы анонимны, - правда, дурная игра. Конечно, все сводилось к намеку и от этого начинало тошнить. Не хотелось, чтобы Лена заигрывала с Алиной, страшно было представить себе, что из этого могло бы выйти. Конечно, никто не воображал себя Богоматерью Праведницей, но Алинку задеть было нельзя. Ее невинность здесь дороже жизни.

- Зай, ведь это ты ответила, что хочешь однополого секса с малолетними? - как-то непривычно несмело позже спросила Алинька.
В этот момент Лена стала главным врагом всех представлений о чистоте. Омерзительно было представлять, как порок из грязных ленкиных мыслей проникает в прозрачно-тонкую , ослепительно чистую душу МОЕЙ малютки...
- Ну да. Чего уж тут скрывать. Ну, про малолетних ты загнула, - как бы ни хотелось выглядеть естественно, я была похожа на синицу, ныряющую в пруду.
- Ага. Это был мой ответ. Но я хотела бы, чтобы ты так же ответила. Потому подсунула листочек тебе.
- Солнышка, темнеет уже, давай я тебя провожу домой, мама волноваться будет, - нужно было срочно это заканчивать, и я медленно поцеловала ее в скулу. А потом не спала полночи.

Конечно, ты не ответила бы «ДА» на вопрос о сексе с малолеткой. И дело не в уголовном кодексе. Пока еще твое желание не превзошло удовольствие ощущать ее невинность. Или ты ждешь что она будет совсем к этому готовой? То, что тобой руководит не страх засесть в тюрьму на 3 года - это очевидно. Если ты чего и боишься, то сделать из нее чудовище, еще похуже тебя.
Если это и казалось забавным, то разве что в самом начале, когда весь эротизм и сексуальность этих отношений сводились к смайлам и нежным словечкам, небрежно отвечающим на неоднозначные намеки.
- Ага. Это был мой ответ, - эхом будет гудеть ее голос...
- Ага, секс с малолетними, - ты будешь ненавидеть эту проницательность твоих друзей.
- Ага..., - огоньком отнюдь не невинных глаз в твоих грезах она ответит...
Это уже не будет забавным... Ага...