Петя как-то в метро ехал. Поздно вечером, да еще без жены. «На одной из станций рядом со мной села девушка,— рассказывает,— а на следующей вошел пьяный парень. Был он лет 25 и совершенно немыслимого размера. Ну, просто огромный. Оценив ситуацию, парень решил, что с девушкой нужно знакомиться. В том, что сегодня он в наилучшей для такого случая форме,— не сомневался. Зато сомневалась девушка, которая прямо так ему и сказала: „Отстань, урод!“ Урод не отстал, а решил включить все свое обаяние, склонился над дамой и, перекрикивая лязг вагона, стал сообщать ей разную информацию — то „Западло тебе, что ли?“, то „Давай анекдот расскажу“». Петя занервничал. Он понимал, к чему все идет. За девушку придется заступаться. А как заступаться, когда ее обидчик ростом с Валуева? Прибьет ведь и не поморщится. «Эх, хоть бы жена рядом была,— с тоской подумал Петя.— Или хотя бы собака».
О чем думала девушка, не известно. Но девушки, в конце концов, к таким ситуациям лет с 13 привычные. Мужчины к ним клеются, как правило, пьяные, они ж так себя увереннее чувствуют. Девичья судьба — отбиваться от этих нежелательных кавалеров несколько раз в неделю. Вежливо отвечать, что знакомиться не хочешь. Пытаться все обратить в шутку и ускользнуть. Отодвигаться, когда на тебя дышат перегаром. Не плакать, когда кроют матом. Вырываться, когда хватают. Убегать, когда все становится критическим. И всегда быть виноватой — если кому пожалуешься, надо быть готовой к классическому ответу: «К приличным девушкам хамы не пристают».

Нас с подругой в электричке настойчивые парни как-то к дверям прижали: «Дальше с нами поедете, девочки». Мы тогда только учились реагировать на подобные ухаживания, поэтому сразу испугались и молча стали прорывать оцепление. В итоге все же освободились, но мне чуть не вывихнули руку, а моя подруга получила от одного из ухажеров в глаз — потом неделю с заплывшей физиономией ходила. И если бы это был один случай… Девушка в метро оказалась более смелой и опытной. Хотя что ее защищало от хука в челюсть, кроме собственной бравады? Петя, что ли? Тем не менее она не вела себя как овца на заклании. Отбивалась от пьяного юноши, пыталась встать и, когда он толкал ее назад: «Сидеть!», даже продолжала настаивать на том, что он урод. Пассажиры один за другим выходили из вагона. Петя как человек приличный оставался на месте, понимая, что подвиг неизбежен. Скоро девушка выбьется из сил и попросит о помощи. Тогда ему придется двинуться на Валуева. «Вначале я просто попрошу его вести себя достойно,— размышлял Петя.— И хорошо, что у него такие большие руки. В конце концов, некоторые умирают от какого-нибудь там поноса или даже запора. Кто-то падает на ровном месте и ломает шею. Да мало ли… А я все же закончу свои дни как герой».

«Мужчина, вы не угомоните этого молодого человека?» — спросила, наконец, девушка. Но не у Пети, а у совсем другого дяденьки, который только что зашел в вагон. Петя так обрадовался, что тоже повернулся к нему и чуть не воскликнул: «Да! Угомоните его! Умрите первым!» Но дяденька превосходил размерами Валуева. «Брысь! — коротко сказал он.— А то сейчас высажу». Маленький гигант сразу протрезвел: «А что я? Если б она сказала бы по-человечески, я бы давно отстал».