Сразу скажу, что написано не мной, но я подпишусь под каждым словом.

Прошу прощения, я хотел бы сказать...

Губернатор Чиркунов написал для «Ведомостей» статью, которая сподвигла меня подумать на ту же тему. Что же нужно сделать в нашей стране, чтобы уезжать из неё не хотелось бы.

Сегодняшняя ситуация «серых» городов, наполненных серыми зданиями и неулыбчивыми людьми известна всем. И понятны истоки. Восемьдесят лет нас учили не высовываться – какой же ещё будет цвет, и откуда «лица не общее выражение»?

Но мне кажется, одна из основных проблем, которая мешает нам хотеть тут оставаться, перестать хотеть уехать (Чиркунов прав – проблемы есть и там, не надо путать ПМЖ и экскурсию) состоит в том, что наши люди совершенно никогда и ни при каких условиях не готовы признать свою ошибку.

Это выражается по-разному, но суть – одна. Не умеем критически отнестись к собственным действиям или суждениям.

Мы ещё в состоянии извиниться, наступив кому-то на ногу, хотя и не всегда извинение носит сожалеющий характер. Иногда так «извинятся», что понимаешь, виноват ты, подставив ножку человеку. Но дальше совершенно очевидных бытовых моментов дело не идёт. Никак не идёт.

Вчера у нашего офиса, на элементарном перекрёстке въехал в бочину «Мерсдеса» старенький «Фольксваген» с литовскими номерами. Я, признаться, остановился даже. Мысль была одна: не дать подраться. А дело было недалеко от этого.

Из Мерса (который и был «виноват» в аварии – выезжал со второстепенной дороги) выскочил мужик и стал (матерно, разумеется) орать на пожилого литовца. Тот, разумеется, растерялся, но шок от аварии у него выражался в безостановочном «простите» и «извините».

Хотя, повторюсь, вина была совершенно не его, и если он в чём и виноват, то в том, что тормозил, а не разбил этому неотёсанному весь автомобиль, ограничившись только дверью.

Совершенно не в состоянии представить себе от человека, обгоняющего вас на эскалаторе что-то вроде sorry или Entschuldigung. Скорее всего, это будет требовательное «пропустите!» или «Дайте!» Дадим, пропустим…

Если сравнивать с 1913 годом, в России изменилось многое, но одно из главных изменений – людей разучили (не научили три поколения) извиняться, в широком смысле, каяться. Говорить слова о сожалении в содеянном, просить прощения за вторжение в личную жизнь…

Бабка, стоящая на людной улице пристаёт к прохожим: «Как пройти на 4-ю Вятскую?» или «Эй, парень!» Прохожу мимо, останавливаться не хочется, но останавливаюсь. Смотрю на старушенцию с улыбкой: «Бабушка, вам подсказать как пройти?» — «Да! Где тут 4-я?» — «Сударыня, а где же «волшебное слово»?

Это не «ерунда». Потому, что ровно из этого растут ноги у ситуаций, когда чиновники не готовы признавать даже совершенно очевидные вещи, только лишь потому, что надо будет извиниться. Надо будет выдавить из себя что-то вроде «приносим свои извинения за доставленные неудобства». Более человечного я не жду. Но хоть этот канцеляризм, но надо из себя издать – дикторским текстом, как в метро, не обойдёшься. А не выдавливается, не выходит из Данилы-мастера каменный цветок, а как из той мачехи в сказке – какие-то змеи и лягушки… Я действительно уверен, что это – основной мотив, почему чиновники не готовы признавать неправильность своих решений. Денежные начёты на бюджет (и даже то, что начальство пожурит) пугают их меньше необходимости простить прощения, каяться, произносить простые слова про «виноват» и «пожалуйста, извините».

В лучшем случае – а как нас учили с детства? – «я больше не буду». А больше и не надо, сделанного не воротишь, надо бы этот гештальт закрыть, а не про будущее думать, а?

Поэтому и реакция на почти любое нарушение закона и прав граждан – увольнение «по собственному» в связи с настоятельной рекомендацией начальства. Как раз и есть: он больше не будет. А то, что с вам было – ну, было и было. Было и сплыло, что теперь старое поминать?

Вот от этого бегут люди за границу. По крайней мере, для моей семьи это один из важнейших аргументов: «там» можно добиться (и даже безо всякой битвы – получить) вменяемое исправление ситуации, даже если она пошла не по плану. Даже если первоначальное решение было неверным. Даже если вы потратили время, силы и деньги, но вам всё-таки скажут в конце, если были неправы: sorry, sir! Your steak is not medium rear. Мы переделаем, исправим… Минутку.

…Мой приятель пожаловался на то, что в Чите в «Шоколаднице» ему подали кофе в выщербленной чашке. После третьего переливания не приведшего к положительному результату, к нему подошла менеджер и объяснила: «У нас в Чите плохая экология, поэтому все мужчины с золотыми зубами, а вечером – все пьяные, поэтому у нас все чашки – щербатые». Будем считать, извинилась?

Оригинал тут.