Ололо!!)))

утащила к себе

После свадебного застолья молодожены поднимаются к себе в номер, чтобы провести брачную ночь. Разволновавшийся новоиспеченный муж две минуты никак не может попасть ключом в замочную скважину. Жена со вздохом:

— Хорошенькое начало, нечего сказать!

Когда-то давным-давно, когда в реках текло еще непастеризованное молоко, а кисельные берега не содержали консервантов и ароматизаторов, был

Василий Васильевич еще Васькой и пас коров в Козацкой долине, что раскинулась между его родным селом Бережанкой, что под Черным Островом и соседней Мартынивкой. Непыльная работа, но и не самая творческая. Как раз для таких сопляков как он.

Все как всегда шло хорошо, без проблем. Валяйся себе на траве, смотри на небо да поплевывай под ноги — красотаа! Ну только чаще под ноги смотри.

Но вот однажды одна из коров вдруг из добродушного, жвачного существа, производящего слюни и говно, превратилась в полоумную, бодливую тварь с грудью десятого размера нараспашку. Стала носиться по лугу, брыкаясь и по своему, по коровьи матерясь. В чем причина такой метаморфозы Васька знать не знал и сильно растерялся. Попытка усмирить ее с помощью дрючка, который как правило сразу помогал, не только не привела ни к чему, но и устроила Ваське такую себе мини-Памплону. И ему пришлось спасаться бегством. И бежать к соседке, Бабе Ольге, с чьей коровой и произошло это кафкианское превращение. Баба Оля взяла дрын, веревку, подоткнула подол, сказала, что корова зирвАла бугаИ и ей нужно срочно на свидание. С колхозным быком. Поймала корову, обвязала ей рога и пошла. Ваську же попросила помочь, потому что была уже стара носиться наперегонки с крупным рогатым скотом и одна могла не управиться.

Не без приключений прошли они через долину, взобрались на Казацкую долину и мимо кладбища вышли к колхозным фермам. Там у всех коров был дом свиданий. С местным альфа-быком.

Свидания эти происходили по рабочему, без всякой слезливой романтики.

Корову заводили в огороженый бревнами загон. К лесу передом, к романтике задом. Для остроты ощущений привязывали за рога к огороже. И выводили кавалера. Полторы тонны романтики. Несколько энергичных па копытами и с петтингом покончено.

Но это в теории. А на практике дело пошло немного не так. Корова бабы

Оли была тщедушная. И когда бык взгромоздился на нее всеми своими полутора тоннами, лапы ее дрогнули, подогнулись и разъехались. Корова обрушилась под тяжестью о земь. В поперечно-перекрестный шпагат.

Для коров такая поза в диковинку, непривычная. Не нравится ни ей ни ему.

Ярится бык. Проклинает все на свете корова. Мужики пытаются стащить быка с нее. А он тоже как бы на ручном тормозе, задний ход давать не привык.

А корова еще и рогами к огороже привязана. Едва стащили быка. Подняли корову, зафиксировали позу, попросили минуту не двигаться и улыбаться.

Снова сказали быку фас и разбежались. И снова пошел он на штурм. И снова верхи не могут. А низы уже вроде даже и не хотят. Снова корова как

Дерюгина распласталась в грязи. Еще раз бык едва не вывихнул свой… ногу. Снова мужики, матерясь и переплевываясь, бросаются, чтобы разнять спарринг-партнеров. Надрываются мужики, соскальзывают и падают в грязь, ярятся, бьют кнутами быка, корову, другу друга.

Растащили насилу. Распрямились. Отряхнулись. Отдышались. Все. И как только лапы у коровы перестали дрожать – снова включаем зажигание.

Утробное бычье ура! И еще один приступ. И снова у пары не получается поддержка. Снова мат. Крики. Бычий рык и девичий стон.

Баба Оля смотрела на все это, вытирая слезы. Жаль корову. С ее суровой коровьей любовью. И вдруг вспомнила, что пришла вместе с Васькой!

Прижала она его с себе, закрыла сухой как сухарь ладонью глаза и сказала сквозь слезы:

— Не дывысь, сынку, бо цэ нэ е%%я, а смертоубийство.

Вспомнилась мне песня про козу, которую 1 раз в год…