зачет)))))

Про весну.



Заспорили англичанин, француз и русский у кого морозы сильнее…

Англичанин:

— У нас зимой морозы такие, что смог замерзает в воздухе, вниз сыпется, мы даже асфальт не кладем… так ездим.

Француз:

— А нам зимой захочется, например, мороженного, мы шампанское откроем — оно вспенится, шапкой застынет, мы его и едим, как мороженное.

Русский:

— Ну у нас тоже морозы крепкие бывают: мужики зимой матом ругаются, мат замерзает и на землю оседает… Весной пригреет, выйдешь на улицу, а над землей легкий такой пиздеж стелется…

Молодой монах принял постриг, и в монастыре первым его заданием было помогать остальным монахам переписывать от руки церковные уложения, псалмы и законы.

Поработав так неделю, монах обратил внимание, что все переписывают эти материалы с предыдущей копии, а не с оригинала. Удивившись этому, он обратился к отцу–настоятелю:

— Падре, ведь если кто–то допустил ошибку в первой копии, она же будет повторяться вечно, и её никак не исправить, ибо не с чем сравнить!

— Сын мой, — ответил отец–настоятель, — вообще–то мы так делали столетиями. Но, в принципе, в твоих рассуждениях что–то есть!

И с этими словами он спустился в подземелья, где в огромных сундуках хранились первоисточники, столетиями же не открывавшиеся. И пропал.

Когда прошли почти сутки со времени его исчезновения, обеспокоенный монах спустился в те же подвалы на поиски святого отца. Он нашел его сразу. Тот сидел перед громадным раскрытым томом из телячьей кожи, бился головой об острые камни подземелья и что–то нечленораздельно мычал. По покрытому грязью и ссадинами лицу его текла кровь, волосы спутались, и взгляд был безумным.

— Что с вами, святой отец? — вскричал потрясённый юноша. — Что случилось?

— Celebrate, — простонал отец–настоятель, — слово было: «celebrate» а не «celibate»!

Возле дома просветленного Горного Даоса приземлилась серебристая летающая тарелка. Шлюз медленно открылся. Яркий белый свет залил лужайку у дома.

Из света показалась неестественно тощая и высокая фигура.

Рауати Ксентари, достойный сын расы Ксентари, вошел в дом Даоса и прямо с порога спросил:

— Что ты отдашь мне взамен на все тайны строения Вселенной?

Мудрец сидел профилем к своему гостю и созерцал стоящее перед ним жестяное ведро. Не поворачиваясь к пришельцу он спокойно произнес:

— Вот это ведро с говном.

Инопланетянин крепко задумался.

— Но почему? — наконец спросил он. Мудрец медленно повернулся к гостю и строго посмотрел в его огромные темные глаза.

— Потому что в доме Горного Даоса, — изрёк он с прижимом, — не место ведру с говном!

В тот же вечер Рауати Ксентари стал его учеником.

— Мужики!!! В деревне немцы!

— И в городе тоже немцы!

— Что делать–то будем?

— Уёбывать надо из этой Германии…

Украинская деревня, ночь.

Мужик под окном хаты (шёпотом):

— Мыкола!

Оттуда (сдавленный шёпот)

— Чеее?

— Выходь!

— Зачем?

— Я тут горилки припас, галушки пожарил, грибочки, огурчики, выпьем!

— Та не можу!

— А че???

— Та ебусь я, будь оно неладно!!!

— Молодой студент–музыкант в очках, интеллигентный, со скрипочкой в руках,

взгляд возвышеный и мечтательный, заходит в женское общежитие Института

Искусств. На проходной сидит тётка здоровая, с усами, жрёт ложкой тушенку из банки.

Парень скромненько спрашивает:

— Извините, Вы не можете позвать Светочку из 312 комнаты?

— Это кто такая?

— Блондинка, миниатюрненькая, красивая, с пуантами ходит, балерина

она.

Вахтёрша, чавкая:

— Нету её.

— Извините, а Галю из 216 комнаты можно позвать?

— А это кто?

— Рыженькая, симпатичная, миниатюрная, с пуантами ходит, балерина.

— Нету её.

— Ну а Ирочку из 408й можно позвать?

— А это кто?

— Брюнеточка, с короткой стрижкой, миниатюрненькая, красивая, с пуантами

ходит, балерина она.

— Нету её.

— И что мне делать?

Вахтёрша, облизывая ложку:

— Не знаю. Балет уехал на гастроли. Ебите хор!