Пятничный АЛКОУ

Вчера утром Шеф собрал нас на традиционное совещание. Сидим, слушаем… Нас 9 человек – живая инсталляция имени толерантности по отношению к руководству. Честно говоря, Шеф порядком достал всех своими ненужными совещаниями. Он-то уверен, что таким образом важные указания даёт. Но на самом деле все и так знают, что делать нужно, как правило, в разы лучше Шефа. В общем, теряем каждое утро от сорока минут до часа. Однако ж начальство! В общем, сидим, слушаем, терпим.
Вдруг слышим, сквозь указания Шефа стало пробиваться какое-то бормотание. Сначала на уровне фона, затем непонятный звук стал усиливаться. Мы забеспокоились, стали переглядываться. Смотрим наш коллега (молодой и отличный в своей области специалист, кстати, никогда не пользующийся матерными словами) сидит, смотрит в окно (точнее не в окно, а в никуда) и что-то бормочет. С каждой секундой бормотание становится всё разборчивее и через минуту, в гробовой тишине, слышим грустный монолог: «Как же он задолбал…… каждый день одну и ту же х…ю несёт…».
Тут даже Шеф замолчал, и с интересом стал слушать продолжение. Коллега, находясь в какой-то там своей «нирване» продолжал «медитацию»: «Бл… ь, бросить всё, к чертовой матери, уехать в деревню, купить кур, взять корову в лизинг…».
Эта фраза «корову в лизинг» словно прорвала плотину тишины. Мы просто не смогли дальше сдерживаться. Ржали как соседи «лизинговых коров» – кони. Смеялся даже Шеф.
Как ни странно, сегодня утром совещания не было…

«У системного администратора Никиты забарахлила машина. Задергалась, вдруг, то поднимая обороты двигателя, то сбрасывая до его полной остановки.
— Ну, давай же, — шептал красный от злости Никита, перемещаясь неровными скачками в потоке остальных чинно едущих автомобилей. – Что ты меня позоришь? Вот пойду, куплю новую, раз ты такая развалина!
Машина, в ответ на его примитивные подначки, презрительно чихала и глохла.
— Слушай, Миша, — позвонил Никита своему знакомому автослесарю. – Тут такая беда…
В нескольких сочных и нецензурных эпитетах, он описал суть происходящего.
— Сложно, но можно помочь, — ответил Миша.
— Сколько будет стоить? — спросил Никита.
— Баксов сто диагностика, плюс сам ремонт – как получится, – начал объяснять Миша. – Ты же понимаешь: пока прозвоню все датчики и цепи, пока разберу трамблер с расходомером воздуха, протестирую мозги, проверю давление насоса и форсунку моновпрыска. Сколько времени уйдет?
— Если бы я что-то понимал, — вздохнул Никита про себя… – Хрен бы я к тебе поехал.
Через полчаса Никита загнал упирающуюся Ауди в ремонтный бокс Миши.
— Слушай, а ты вроде компьютерщик? – хмурясь, спросил Миша.
— Ну, можно сказать и так,– подтвердил Никита.
— У меня тут беда – пароль от электронной почты вспомнить не могу. Уже все, что можно перепробовал. Раньше ноутбук автоматически заходил под именем, а сейчас… Можно что-то сделать?
— Сложно, но можно, — не без ехидства ответил Никита. – Баксов сто будет стоить.

В южном Лос-Анжелесе четырехэтажный дом был охвачен пламенем и сгорел дотла.
На первом этаже жила нигерийская семья из 6 человек, занимавшаяся подделкой чеков. Вся семья погибла. Группа из семи нелегальных иммигрантов, исламистов из Кении, сумевших обмануть муниципальных работников и получавших социальную помощь, жила на втором этаже. Все они погибли. Шесть членов латино-американской шайки, занимавших третий этаж, тоже погибли. Из жильцов дома в живых осталась лишь семейная пара белых, занимавшая четвертый этаж.
Эл Шерптон, Джон Бурис и Джесси Джексон были возмущены этим фактом и вылетели в Лос-Анжелес на встречу с начальником местной пожарно-спасательной службы, где в резкой форме потребовали ответа, каким образом все черные, мусульмане и латиноамериканцы погибли и лишь белая пара осталась в живых? Ответ начальника пожарных был краток:
“Потому что они были на работе”….”

исстареньково… давненько не видел…

Hа АТС были какие то пpоблемы с кабелем и НЕ мой телефон не pа-
ботал в течении тpех сyток. Телефонисты выpыли тpанщею во двоpе,
пpямо посpеди тpотyаpа, так, что в yсловиях осенней слякоти ее
пpеодолеть можно было только на веpтолете. Их возня с пyчками
pазноцветных пpоводов, тоpчащих из свинцовой оболочки не слишком
pадовала — электpоннyю почтy нельзя было скачать, не говоpя пpо
то, что никyда нельзя позвонить и никто до меня не мог дозво-
ниться.
Я yже видел чеpти какой сон, как сpеди ночи pаздался теле-
фонный звонок.

В 1982 году Ларри Уолтерс, житель Лос-Анджелеса, несостоявшийся пилот, решил осуществить давнюю мечту — полететь, но не на самолете.
Он задумал и осуществил собственный способ путешествовать по воздуху:
привязал к садовому стулу две дюжины метеорологических шаров, наполнил их гелием, уселся в кресло, взяв запас бутербродов, пиво и духовое ружьё и перочинным ножом отрезал веревку, привязанную к бамперу его пикапа и удерживавшую кресло.
Ларри собирался плавно подняться всего метров на сто-двести, однако кресло рвануло вверх как ракета. Ружьё, нож и всё, что не было крепко зафиксировано, посыпалось на землю.
Стул болтало и крутило, Ларри вцепился в подлокотники, обвил ногами ножки и чувствовал себя пропеллером в заднице дьявола.

Соседи наблюдали полёт Ларри пока его стратостат не превратился в точку и совсем не скрылся из виду на фоне кучевых облаков.
Звонить ли 911? Зачем? Человек улетел. Летать не запрещено. Закон не нарушен. Насилия не было. Америка — свободная страна.
Хочешь летать — и лети к чертовой матери.

Однажды вор залез в чужой курятник и украл курицу. Когда он убегал, то опрокинул фонарь, и курятник загорелся. Курица смотрела назад и, видя огонь пожара, понимала: вор спас ей жизнь.

Когда вор откармливал курицу пшеном и хлебом, курица понимала: вор о ней заботится. Когда вор скитался из города в город, пряча курицу за пазуху, курица понимала: вор её любит.

Когда курица увидела, что вор замахнулся ножом, она поняла: вор хочет покончить жизнь самоубийством. Она прыгнула на нож и прикрыла вора своим телом. И умерла счастливой. И вор тоже был счастлив. В общем, хэппи-энд.

(С)перто